Расколотое небо сиреневых грез
Под резиновой улыбкой захудалого солнца,
У невысохших колодцев смеющихся слез
Засвистели слова продырявленных мыслей.
Размноженные копии прозрачных ухмылочек,
Раскроенные черепа засаленных шуточек
Прыгают и падают, и снова поднимаются,
А запятые лиц растянутых смазливо улыбаются.

Кто-то добежал, а он не успел.
Кто-то хохотал, а я не хотел.
Задохнулась одинокая луна.
Распустилась добровольная весна.

Кривые улочки, стучали палочки.
Раскрытые объятья веселого уродца,
Найденного в зеркале в забытом домике.
А в этом домике раньше жили гномики.
Прохудилась плоть, закипела кровь,
По холодным пальцам пробежала дрожь.
Разминулись сны, застучали двери,
Растерзали плоть утомленные звери.

Кто-то добежал, а он не успел.
Кто-то хохотал, а я не хотел.
Задохнулась одинокая луна.
Хохотала добровольная весна.

Расплескались звезды звонкими шлепками.
Удавили солнце голыми руками.
В черной книге запоздалого сна
Хохотала удивленная весна.
Кто-то выпал из раскрытого окна,
А кого-то укусила тишина.
Замахнулась рука, окровавилась щека,
Из раскрытого рта побежала слюна.

Кто-то добежал, а он не успел.
Кто-то хохотал, а я не хотел.
Задохнулась одинокая луна.
Умирала добровольная весна.

1994, декабрь./I>